«Нервы фронта» из Рыбинска: 97-летний ветеран о страхе, Боге, любви и Гороховецких лагерях

Ему было семнадцать, когда по громкоговорителю в родном Рыбинске объявили о нападении вероломного врага на Советский Союз. С этой страшной войны он вернется домой в двадцать пять. Связист бригады РГК (резерва главного командования) в звании ефрейтора. С боевыми наградами на груди и без единой царапины.  Для Глеба Александровича Юдина война продлится до мая 1947 года. 

На фронт в собачьих ящиках

Учёба в школе ФЗО на плотника, красивые девушки, вечера на танцплощадке, прогулки под луной…Глебу было семнадцать, когда началась война. О том, что враг напал на Родину, он услышал из громкоговорителей на улицах Рыбинска.

-По громкоговорителю объявили тогда, что напал на нас враг, как гнида, по- русски говоря. С ним надо бороться, — вспоминает ветеран.

Долго не раздумывая, семнадцатилетний паренек помчался в военкомат: «Возьмите на фронт!»

Но в возможности встать на защиту родной земли Глебу отказали.

— Подождите еще, юноша. Ваш срок не пришел. Есть еще кому за вас повоевать, — строго отрезали в военкомате.

Учёбу Глеб бросил сразу же. Первые полгода войны работал слесарем-сборщиком на рыбинском катерозаводе.

-Собирали  торпедные катера для фронта. Бывало, что работали круглые сутки. Но и отдых людям тоже давали, — вспоминает Глеб Александрович.

Потом парня отправили на работы в Магнитогорск. Числился резервистом.

На фронт Глеба так и не призвали. Сам сбежал.

-Как бывших учеников школы ФЗО, нас, молодёжь, отправляли работать. Отправили на работы в Магнитогорск. Но мы там ничем не занимались. Гуляли и всё. Числились резервистами.

-То есть на войну вы ушли из Магнитогорска?

-То есть я оттуда бежал. Нас три человека из Рыбинска тогда бежали. Страшно было. На вокзалах строгие проверки, нас ловили. Но мы на ходу прыгали, цеплялись к поездам. Ехали перекладными, в собачьих ящиках до самого Рыбинска. И сразу в военкомат. Законно. Мне тогда уже было полных восемнадцать, — улыбается Глеб Александрович.

На этот раз упрямому парню не отказали. И отправили на базу подготовки в Гороховецкие лагеря, что в г.Горьком.

Гороховецкие лагеря 

Из истории Гороховецких лагерей:

«Условия размещения в Гороховецком учебном артиллерийском центре новобранцов и запасников, особенно в 1941-42 гг., были скверные. Люди жили в антисанитарных условиях, без теплого обмундирования, их плохо кормили, не оказывали медицинской помощи. Некоторые умирали, не успев попасть на войну, а остальные мечтали быстрее отправиться на передовую. Тогда и появилось «народное» название центра — Гороховецкие лагеря, по аналогии с иными лагерями…

Возглавлявший в 1990-е пресс-центр МВО полковник Игорь Петрищев, так вспоминал о пребывании там в конце 41-го:  «Знаменитые» Гороховецкие лагеря, расположенные в лесу... Кто их только не прошел? В то время это были деревянные сооружения, вырытые в земле, покрытые землей сверху. Внутри землянки нары из бревен в 2 яруса. В каждой землянке располагалось по 40 человек. Пришли мы в лагеря усталые, легли, не раздеваясь, отдыхать и сразу почувствовали впервые прелесть лагеря. Лег я на нижний ярус навзничь и сразу ощутил падение с верхнего яруса то ли крошек, то ли мусора какого, а когда стал это смахивать с лица, то нащупал нечто ползущее — вши. Они моментально проникли в нижнее белье, и началась их «работа». Вши заели, их было так много и они так беспокоили, что нам приходилось раздеваться догола и трясти их прямо на снег в морозы, после чего снег был серым. Кормили нас очень плохо».

Два месяца, проведенные в Гороховецких лагерях, Глеб Александрович вспоминает с не меньшим содроганием и болью.

-Нас там должны были научить воевать. Только учёбы, на самом деле, никакой не было. По своей специальности я был связист. Учились сами, как обращаться с аппаратом, как с катушками. Учились самопроизвольно. Кто чему. Жили в земляных ямах в лютые морозы… Дадут буханку хлеба в день на отделение 12 человек… Порежут, как смогут. Лучинку зажигают и спрашивают: «Кому хлеба?» Дают первому, а потом лучину гасят и в темноте все хватают хлеб. Кто схватил, тот и успел. Страшный год был, голодный. Капустный лист в тарелке с супом и всё… Собирали мороженую картошку и к печурке железной ее. А потом ешь...  Нас голодом отправили на фронт оттуда. Голодных и холодных, — рассказывает ветеран.

Через два месяца такого обучения «военному делу» поступил приказ «По вагонам!». И повезли новобранцев на фронт.

-Так в ботинках и обмотках (портянках) на фронт и уехали. И до конца войны никто ничего другого нам не выдал, — говорит боевой связист.

Может поэтому, по словам ветерана, когда бойцы бежали в атаку на фронте никто не кричал «За Сталина!». Все кричали: «За Родину!».

Фронтовые эшелоны, в которых новобранцев из Горького отправили на фронт, проходили мимо Рыбинска. Глебу чудом удалось уговорить старшего во время остановки в Рыбинске повидаться с мамой.

-Тогда я видел маму последний раз… Она мне махорки припасла, сухарей… Паралич ее потом разбил, — плачет 97-летний фронтовик, заставляя глотать слёзы и не разреветься вместе с ним.

Первый «командир» и  первый немец

В артиллерийско – гаубичном полку на Северо-Западном фронте и начался  его фронтовой путь длинною в шесть лет.

-Был к нам, связистам, приставлен старший — поляк. Зигмунд Колосовский, как сейчас помню. Как попали мы на фронт: он впереди шёл, я — сзади. Дошли до места, он скрылся. Нет его. Сбежал и больше мы его не видели, — отвечает на вопрос о первом своем командире Глеб Александрович.

От первого своего немца необстрелянный вояка чудом ушел живым. Небольшого роста, шустрый безоружный связист сумел ускользнуть от немца с пулеметом.

-Это было под Орлом. Я пошел связь тянуть в тылу. Оружие с собой не взял. Тяну, смотрю кусты шевелятся, я туда, а там немец сидит. Попытался немец меня за горло схватить, я рванулся и убежал, — вспоминает фронтовик.

Вопрос, который задала следующим, возможно, был не очень корректным. Но всё же:

-А что страшнее было на войне: убивать самому или страх быть убитым?

Ветеран ответил не задумываясь:

-Конечно, быть убитым самому! А то, что на немца идешь – не страшно было и не жалко. О жалости на войне не думаешь, — сказал, как отрезал Глеб Александрович.

О страхе, Боге и любви

Самое страшное воспоминание о войне у Глеба Юдина тоже связано с битвами под Орлом. Тогда немцы разбомбили блиндаж, в котором находились трое связистов. В их числе и Глеб.

-Нас тогда засыпало землей. Очень засыпало. Очнулся, понимаешь, что живой, дышать хочешь, а не можешь . Пошевелиться даже не можешь!, — объясняет свой животный страх фронтовик.

Слава Богу, наши подоспели и откопали. Двоих живых, третий – погиб.

К слову о Боге и Жизни. С ними у Глеба Александровича отдельная история.

Было это на Курской дуге.

-Мы, как связисты, тянули связь. Видел, как танки друг на друга ползли. Гул стоял страшный, земля в прямом смысле слова дрожала, — рассказывает фронтовик.

С той поры Глеб Александрович, кажется, стал заговорённый. Молитву-оберег ему подсказала женщина из старообрядческой семьи, у которой расположился солдат на постой.

— Стояли мы тогда на отдыхе. Предложили хату. Там семья жила старообрядческая. Они мне даже раздеваться самому не давали. Одежду с меня снимали, ноги мыли. Что ни попросил бы – всё готовили. Немцы тогда много провизии бросили. Погреба их тушенками забиты были. Так вот женщина то мне та и сказала: «Когда тебе будет тяжело и страшно, повторяй: «О, Господи, спаси меня, абы на тебя я уповаю!». С тех пор и по сей день я эту молитву повторяю. Всю Европу прошел – ни ранения, ни царапины, — улыбается ветеран.

Вспоминает, что даже путь за своей первой  медалью – «За Отвагу» — он проделал под прицельным огнем фашистского лётчика. Шел наш герой в штаб за наградой и между лесами на поляне узрел его немецкий лётчик. Устроил он обстрел русскому солдату, но так ни одна пуля и не взяла нашего заговорённого воина.

-А любовь и дружба на войне были? — спрашиваю.

— Любовь? Конечно, была, — улыбается фронтовик. – Была там хохлушка – санинструктор. Познакомились прям на фронте. Звали её Катюша. Фронтовая любовь … там так и прошла…

За время войны побывал Глеб Александрович на пяти фронтах, дошел почти до самого Берлина. Почему почти? Говорит, что всех туда-то и не пускали.

-О том, что Победа совсем близко мы понимали уже в апреле. Солдатское слово иногда оно быстрее, чем официальное. Командир может еще не знать, а солдаты между собой уже информацией поделились, — улыбается. Так что остановили нас недалеко от Берлина. Всех к самому Берлину не пускали. Там был каждый метр земли распределен, и только под определенные войска.

Но ветеран не сильно жалеет, о том, что встретил 9 мая 1945 года не в Берлине. Он и так всю войну прошел по передовой. Не зря же войска связи называют «нервы фронта», ведь связисты первыми должны наладить коммуникацию между войсками. От этих парней с 13-килограммовыми катушками проводов за плечами зависела большая часть успеха сражений.

Ночная война

Война для Глеба Александровича не закончилась 9 мая 1945 года. Еще долгих два года он воевал с бендеровцами на Западной Украине.

— Идешь днем по лесу, а там бендеровцы мимо идут. Днём они тебе друг и брат. Свои черные дела они творили ночью. Наши командиры так и погибли. Их в деревню на агитацию засылали. Бендеровцы друг другу передавали, в какой хате остановились. Ночью наших командиров и убивали, — вспоминает ветеран.

Видно, что говорить ему об этой части войны тяжело и не хочется. Перевожу разговор.

«Моя Сашенька» и «маленький инженер» водоканала

Вернулся домой Глеб Юдин в мае 1947 года. В свою квартиру на ул. Маяковского, 3. Там холодным зимним вечером на печке он познакомился со своей Сашенькой.

-Мы с другом сидели в комнате на печке грелись. Пришла его сестра к нам, тоже на печке погреться… Долго мы не встречались, чего размениваться? — улыбается Глеб Александрович и глаза его наполняются любовью.

Прожили Александра и Глеб Юдины долгую и счастливую послевоенную жизнь. Родили двух дочерей – Олю и Танечку. Так всю жизнь и отвечают всем на вопрос «где познакомились?»: «На печке!»

Интересно, что Александра тоже воевала и тоже в войсках связи.

— Была телефонисткой. Связь главнокомандующего тянули. Только они по столбам лазали, а я с катушкой по земле бегал. Вот и не встретились на фронте, — смеется ветеран.

А дочь Оля и добавляет: «Вот мама тебя со столба то на земле и заприметила!».

(на фото посередине Александра Юдина)

На вопрос трудно ли было восстанавливать страну после войны, налаживать быт, Глеб Александрович ответил коротко:

-Трудно. Обещали солдату и работу, и дом… А на самом деле было как в той поговорке: «Солдата гонят вон! Но, если нужно на войну, пожалуйста, в вагон!»

С работой у фронтовика поначалу тоже было туго. Долго его никуда не брали. Через знакомых устроился на рыбинский водоканал. О том, что «звезды сошлись» ни разу не пожалел ни сам фронтовик, ни руководство водоканала.

За 37 лет работы на предприятии Глеб Юдин успел побывать в разных должностях: от слесаря –сборщика и механика, до начальника обслуживания станций.

-Ценили меня очень. Ни одни мотор, ни один насос при мне не сгорел. Из Ярославля ко мне на консультации ездили. Так и называли меня: «Маленький инженер», — улыбается Глеб Александрович.

Секрет долголетия и самый правдивый фильм о войне

Сегодня Глеб Александрович всё так же живет в любимом Рыбинске. В свои 97 он активно и с радостью общается, каждый день выходит на пешие прогулки и всё так же любит жизнь и людей. Новости старается не смотреть. Говорит, что всю правду не покажут, а расстраиваться лишний раз нечего. Любит фильмы о любви, детективы и военные фильмы.

На вопрос о том, какой фильм о войне самый правдивый, ответил:

-«Штрафбат» — хороший фильм и правда.

На просьбу поделиться секретом долголетия ответил так:

-Главное – сила воли. Движение. Никому не желать зла. Я всю жизнь так считал: «Живите, как хотите. Лишь бы вам хорошо было».  А насчет не пить и не курить… Я всю жизнь выпивал, курить бросил только пять лет назад, — улыбается долгожитель.

Нынешнему поколению фронтовик пожелал: «Быть добрыми и честными людьми, всех любить и уважать и самим не задаваться». 

Елена Киреева, пресс-служба ГП ЯО «Северный водоканал», фото предоставлены героем публикации